Дневник АПУ — 2019. День 4. Полярная история Барбары Шеннерляйн

Между лекциями и попыткой привести себя в равновесие, лежа на скамейке на шестой палубе под открытым небом и в окружении бескрайнего Баренцева моря, я взяла интервью с историком из Немецкого общества полярных историков Барбарой Шеннерляйн.

— Почему «Профессор Молчанов?»

— Сложный вопрос. Моя цель в этой экспедиции — узнать, как можно больше о российских поселениях на Шпицбергене, я была там, но никогда в русской части. Также я хочу совершить путешествие с учеными из разных стран. И третья цель — у меня есть шанс рассказать о своем исследовании и узнать о разных аспектах изучения Арктики, например, об изменении климата, что очень важно.

— Почему именно полярная история?

— Не могу ответить точно, почему. Нет никакого года или события, после которого я поняла, что полярная история — это мое. Я тоже могу спросить — почему для вас журналистика?

— Я могу ответить на этот вопрос.

— Я очень интересуюсь этой темой. Я читала дневники прошлых экспедиций, они очень воодушевляют, и очень интересно узнать о тех временах, тех обстоятельствах, о тех людях, которых нет сейчас. В нашем современном цивилизованном обществе мы не можем поверить, что для нас сделали исследователи Арктики.

— Какие дневники вы читали?

— Конечно, дневники Фритьофа Нансена, фон Толля, конечно, советские дневники Папанина, Ушакова и других.

— Почему русский?

— Я люблю Россию. Я выросла в бывшем ГДР и изучала там русский и очень его полюбила, хотя многим он не нравился. Мне нравилась история России и особенно — произношение русского языка.

— Вы находите русский язык красивым?

— Да, я нахожу его красивым. Первый раз я была в России в 2002 или 2003 годах. Попасть в Россию раньше в период ГДР было не так легко, особенно поехать одной, только группами.

— Какими были ваши впечатления, когда вы сошли с самолета в России в первый раз?

— Я была в Москве два дня, потом мы сели на транссибирский поезд до Владивостока. Очень красиво. Наиболее впечатляющее — это пейзаж, огромный, бесконечный. Я поняла тогда, насколько огромна эта страна. Было ощущение, что люди особенные, отличаются от западных. В Западной Европе при первом контакте с незнакомцами вы чувствуете, что они открыты и дружелюбны, но интуиция подсказывает, что есть между вами невидимая граница. В России все наоборот: люди на первый взгляд хмурые, холодные, грубые и скептики. Была интересная ситуация в поезде до Владивостока: нас было четверо иностранцев и один из русских пассажиров сказал: «Ох, ино-стра-нц-ы» (сквозь зубы). Но после двух дней он изменился: поделился едой, ее было очень много, и вообще был очень приветлив. Первый момент — русские очень закрыты, но потом — открываются.

— Что вы хотите получить от этой экспедиции, помимо результатов своего исследования?

— Надеюсь найти информацию о связи России и Норвегии. Я много читала, разных впечатлений, официальных и политических мнений — все они отличаются от того, что говорят поселенцы. Я хочу узнать и увидеть, как сейчас все обстоит в реальности. Меня впечатляет история российских поселений.

Фокус моего исследования — история полярных станций вдоль северного морского пути. Шпицберген хоть и расположен не по маршруту СПМ, но имеет значение в отношении к СМП. Северная часть порождает множество дискуссий между Норвегией и Россией. Я бы хотела узнать, как можно больше на разных уровнях: административном и от обычных людей.

— Как вы узнали об экспедиции?

— Я просто искала, как попасть в Арктику. Я знала об экспедиции, но думала, что она только для студентов. Нашла больше информации в ноябре и прочитала внимательно: в том числе для исследователей. И тогда отправила заявку.

— Вы уже были в Архангельске, устраивали выставки об Арктике. Что наиболее интересное для вас в Арктике?

— Сложный вопрос. Первое, что я думаю, — это пейзажи. В Арктике особенно ощущается, что сделано человеком, а что — нет. Человеческое присутствие изменяет пейзаж. Надеюсь, никогда этого не будет в Арктике. Потом другая сторона — люди, благодаря которым возможно попасть в Арктику. Я не люблю путешествовать в регионы, где очень много людей, например, никогда не поеду в Индию. Многие в Европе ничего не знают о русской Арктике, ее истории, и я стараюсь этот пробел восполнить.

— Получается, вы, словно посол, рассказываете о русской Арктике?

— Да, организую мероприятия и выставки. Люди приходят, им очень нравится узнать о том, о чем они никогда не слышали.

— Что, вы думаете, мы можем сделать, чтобы сохранить Арктику такой, какая она есть сейчас, и повышать интерес к Арктике, но не в туристических целях?

— Я думаю, что прежде всего — распространение знаний. Нужно развивать сотрудничество между разными институтами и арктическую науку, например, гляциологию. Обмен учеными и студентами — очень важен. А вы что думаете?

— Я думаю так же: организовывать больше экспедиций, в которых будут участвовать ученые и исследователи из разных институтов. Но такие экспедиции, организаторами которых были бы несколько институтов сразу.

— Интересно, что такая экспедиция есть. В сентябре отправится огромная экспедиция под руководством Германии, но в организацию вовлечено 18 стран, они все и финансируют этот проект. Будет вовлечено два российских ледокола, один китайский и шведский. Экспедиция повторит путь Нансена: будут дрейфовать во льдах один год.

Ведущая хроники экспедиции доцент кафедры журналистики, рекламы и связей с общественностью САФУ Наталья Авдонина