Дневник экспедиции АПУ — 2017. 27 июля

27 июля. День двадцатый, предпоследний, ой... не так. Предкрайний

Сегодня у меня день рождения, поэтому дневника не будет.

Шутка.

Высадка на Соловки

Воспитание патриотизма и формирование духовного образа Арктики — вот так руководитель экспедиции Константин Сергеевич Зайков сформулировал цель посещения Плавучим университетом Соловецкого архипелага. Это уже традиционная завершающая точка для рейсов АПУ.

Бодрый голос нашего руководителя поднял всех в 7:15 утра, оповестив о прибытии на завершающий архипелаг нашего путешествия и о том, что высадка уже скоро.

Инго Вайс, правда, стремился не к исторических объектам, а к белухам, что вполне понятно. Это тоже соловецкая достопримечательность. К сожалению, белухи к нам не приплыли, и Инго тоже до них не доплыл.

Белуха — это млекопитающее подотряда зубатых китов семейства нарваловых. Окраска кожи у белух однотонная, в отличие от пятнистых нарвалов, и они далеко не сразу становятся белыми. Цвет меняется с возрастом: новорождённые — тёмно-синие, после года становятся серыми и голубовато-серыми; особи старше 3–5 лет — чисто белые. Крупнейшие самцы достигают 6 метров в длину и до 2 тонн массы, самки мельче. Голова у белухи небольшая и «лобастая», без клюва. Позвонки на шее не слиты вместе, поэтому белуха, в отличие от большинства китов, способна поворачивать голову. Вот Нансен назвал белую чайку призраком Арктики, но она не слишком похожа на призрака, а вот белуха, когда скользит в толще воды — это реально привидение, особенно, если она при этом помалкивает. А так белухи считаются очень разговорчивыми существами.

Появилась связь и интернет, от которого я очень сильно отвыкла. Первая смс за 3 недели была самой приятной: «Зачисление зарплаты», поздравления были тоже приятными, но они стали приходить позднее. В моей личной почте утром было 342 письма, в корпоративную я боюсь и заглядывать. Отложу все-таки до понедельника... Нет, наверно, не получится... До субботы.

Я попала в коммерческую лодку — для тех, кто высаживается на оборудованном причале, сбор — 50 рублей с носа. За посадку обратно в лодку денег не берут. Зато оказалось можно ехать на высадку прямо в тапочках. Тапочки не промокли, зато левой штанине пришлось сохнуть на ветру, который сначала был очень сильным. Навстречу нашей лодке постоянно шли какие-то суда, и один раз от волн увернуться не удалось.

Группа САФУ в составе Елены Гусаковой, Анны Трофимовой и Никиты Соболева сразу отправилась собирать образцы на загрязнения: Лена с Аней почвы, а Никита, несколько эклектично выглядя в пуховике и броднях, пошел за водорослями. Потом вместе с собранными водорослями слушал про историю Соловков от Евгения Ермолова.

Жене отдельное спасибо за интересный рассказ. Это удивительно, как здесь все начиналось в тысяча четыреста ужасно давно. Женя рассказывает так, словно все это видел своими глазами. Мы с Игорем Мацкевичем потом пытались найти на стене монастыря следы от ядер британской эскадры, от которой монастырь успешно отстреливался, пусть и при помощи пушек времен Ивана Грозного. 

На Соловках очень интересный режим работы некоторых учреждений. Понятно, когда сувенирные магазины начинают работать в 12:00, но обед в Сбербанке — а только там можно получить наличку — с 12:30 до 14? Наверно, это сиеста. А почта на Соловках по четвергам не работает.

В этот раз я сходила в музей политических репрессий, который находится теперь за стенами Кремля, жаль, что не попала в морской.

Я, как обычно, решила прогуляться до смотровой площадки на Святом озере, откуда всегда делаю фотографию. На площадке в этом году появился знак «Купаться запрещено», в воде Игорь Мацкевич углядел окуня, а я впервые за много лет сделала снимок, на котором все купола Соловецкого монастыря свободны от лесов. В прошлом году от них в глазах рябило, а народ, увидев выложенную в Инстаграме фотографию, меня спрашивал: а что, это сейчас на самом деле так? Похоже, пару запланированных поездок летом-2016 я сорвала.

По пути на площадку мы увидели какую-то ярко-желтую птаху, которая явно не была синицей. Памятуя о чернобровых альбатросах, мы за ней тут же рванули — мало ли, вдруг это гигантская колумбийская колибри, которая решила сменить обстановку. Ирина Покровская сказала, что это был чижик. Что так-то не удивительно, просто их много, и они заполонили весь поселок Соловецкий.

Пока наша небольшая группа дошла до площадки, ветер стих, стало пригревать солнце, кулебяки с палтусом пошли очень душевно. Мимо на велосипедах проехали Андрей Тодоров с Хесусом в сопровождении Ксюши Вежливцевой почему-то пешком. Хесус нас оповестил, что они собрались на Кубу, и они рванули дальше. Про велосипед я тоже, было думала: хотела доехать до Ботанического сада, но на берегу от этой идеи отказалась, посмотрев на лужи и слякоть грунтовки. Хотя потом дорогу стал ровнять грейдер, но двигаться по ней легче не стало, просто стало непонятно, куда лучше не ступать.

С прошлого года на Соловках появились новые сувениры, поэтому, как я не зарекалась больше не тратить здесь деньги на всякую дребедень, купила пару футболок — одну для племяши, еще пару подарков — тоже для нее, и себе — магнит с комаром. Наконец-то кто-то догадался запечатлеть один из негласных соловецких брендов в сувенирах. Я не буду вспоминать те ужасные вещи, для которых использовали местных насекомых во времена СЛОНа, только историю из собственного опыта. Соловецкие жалящие твари — это почти белые медведи по упорству. Лет 15 назад мы были здесь в командировке от ТВ с оператором в самое комариное время — в конце июня. Несмотря на тепло, ходили закутанные и намазанные, потому что было страшно — комариные тучи порой закрывали монастырь, а интершум производили такой, что перекрикивали даже ругань оператора в свой адрес. Однажды мы возвращались вечером в гостиницу — я налегке, а оператор с аппаратурой, поэтому я убежала в какой-то момент вперед. Обернувшись, я увидела над головой Игоря небольшое комариное облако. Оно держалось примерно в 30–40 см над него шляпой, и из этого облако один из кусачих злодеев периодически спускался ниже — видимо, проверить, действует ли еще репеллент. Я сообщила об этом Игорю, на что он усмехнулся: Думаешь, над тобой не так? Я уже давно наблюдаю!

На причал все подходили достаточно организованно, но Константин Зайков переживал и говорил, что по завершении высадки надо всех пересчитать по головам. Мимо нас прошел очень громкий соловецкий кот, такой же серый, полосатый и головастый, как мой Джад, ругаясь на чем свет стоит в непонятном направлении, не в нашем. Видимо, просто на жизнь. Это вообще характерно для соловчан.

Мне сегодня подарили сову, кота, медведя, книгу про экстремальные экосистемы, а Хесус сплел, как он назвал, рaracord-bracelet. Это такие штуки, типа фенечек, популярные, как он сказал, в Швеции. Сначала он выбрал розово-оранжевый шнур, но он оказался слишком толстым, поэтому браслет у меня серый. Хесус был очень доволен, что украшение сразу получилось по размеру. Еще и под мое любимое кольцо подходит.

Константин Сергеевич по завершении высадки всех действительно пересчитал по головам, поэтому можно быть уверенными, что на Соловках никто не остался.

Впечатления Эрика Хёсли

Накануне мы разговаривали с Эриком о предварительных итогах и его впечатлениях от экспедиции.

Он говорит, очевидно, что экспедиция открыла Арктику и Россию для ее участников.

— Образ во многом изменился, они очень много узнали, они работали совсем в других условиях, чем привыкли. Конечно, я надеюсь, что у них что-то сейчас начинается, что это не конец экспедиции, а начало процесса, когда люди начнут интересоваться тематикой Арктики. И они работали не одни, а с помощью коллег-русских, это был интересный опыт, как надо вместе работать. Все получилось изумительно хорошо, отношения хорошие. Это тоже очень важный пункт: три недели вместе, когда никто не знает друг друга — это не так легко. Я вижу только положительные результаты с этой стороны. Я их спросил — надо повторить? И ответ был, что надо обязательно. Здесь у меня нет сомнения в очень положительной реакции всех участников, здесь я могу говорить за всех без исключения.

Я думаю, было много замечательных моментов, для нашего орнитолога, когда он видел этого альбатроса, который обычно только в южной части Земли, и, кажется, что это первый альбатрос, которого видели на севере. Они были в таком восторге — это секунда, когда они смотрели на этого альбатроса, останется на всю жизнь для него и его коллег! То же самое, когда картины природы, моменты, когда мы там все в тишине поехали между ледниками. Момент встречи с полярниками в Бухте Тихой, когда две наших студентки остались пообщаться на станции. Эта беседа, этот момент был просто уникальным для них.

Я вижу, что все это произвело очень большое впечатление. Таких маленьких моментов было очень много. Мы сейчас собираем их. Я предложил: давайте, каждый выберет четыре самых сильных впечатления. Они со временем ведь могут исчезнуть. И мы соберем 100 самых ярких впечатлений от поездки.

Лично для меня другой опыт — я бывал в этих местах. И исторические места — для меня есть там эхо, я могу себе представить тех людей, которые там были, для меня это очень сильная эмоция, это не какое-то безымянное место. Я понимал, кто это сделал, кто там работал, кому там холодно было. 

И еще: полярный медведь, который вбегает, наступает на моржей перед нашими глазами, это, конечно, потрясающе, хотя до этого я уже видел полярных медведей. И простая полная тишина, море как зеркало, ледники, и ты уже не хочешь говорить. Это полная красота природы. Это тоже очень сильно!