Дневник экспедиции АПУ — 2016. 17 июня

17 июня. День одиннадцатый

Проснувшись в 7 утра, я была уверена, что мы куда-то идём, или уже пришли. Выглянув в иллюминатор, я зажмурилась, открыла сначала один глаз, потом второй. Там была Русская Гавань. Идеальная Русская Гавань. Солнце не слепило как накануне, не чертило грубые тени. Голубизну неба притеняла лёгкая дымка, море было безмятежно, и станция отражалась в нём, чуть подрагивая, как кот от удовольствия.

Ледник и моржи

После завтрака картинка стала еще глубже. Я не выдержала, достала фотоаппарат и стала щёлкать прямо из иллюминатора.

Появились облака, но они высоко и красивые. От станции мы пошли к леднику Шокальского. Он в соседней бухте, но это всё залив Русская Гавань. Ледник активно продуцирующий, все подходы к нему забиты льдинами, среди которых возвышаются айсберги. Айсберги здесь не такие, как у Земли Франца-Иосифа. Они какие-то... «пушистые». Не потому, что снежком припорошенные, а вот так выглядят. Не блестящие и не матовые, а такие, что хочется погладить. И поверхность у них не крупноячеистая, а мелкоизрезанная. Один пристроился на переднем плане: половина как пемза, вторая — горизонтальную линеечку.

Немного о леднике Шокальского

Фронтальный обрыв в длину около 5 км.

Высота стены около 30 м.

В год ледник продуцирует, то есть сползает в море примерно на 150 метров, не целиком, конечно, а в виде фрагментов.

Сегодня очень тихо. Льдины и айсберги почти не шевелятся. Шевелятся на них только моржи. Лениво так почёсываются, но головой вертят, за «Молчановым» наблюдают, на солнышке греются. Когда судно стоит, вообще тепло и тихо. Но для тех, кто без шапок, санкции уже ввели. На высадки не берут. Провинившиеся теперь ходят в шапках даже по коридорам. С перепугу.

Тот солнечный штиль, который вчера нам дал так отлично поработать, уходит на север. Возможно, мы его нагоним — в бухте Мака и заливе Иностранцева. Это наша программа на сегодня.

Поразительно, конечно, насколько в начале лета в Арктике тепло. В Русской Гавани в одном из домов даже в подвал удалось спуститься. В прошлом году в июле большинство зданий было забито снегом.

А у медведей на Богатом, похоже, был план: они ловили экспедицию на моржа. Толстый вальяжный морж лежал на берегу и отвлекал на себя внимание группы. Мама-медведь ведь потом тоже появилась, как раз туда шла, где морж лежал. Вот только мелкий — медвежонок — рановато зашевелился, и всё испортил. Это потом он делал вид, что так и было задумано, потягивался и крутился на склоне. Вот глаза только выдали — чёрные гляделки. И морж тоже, когда понял, что люди уходят, начал потихонечку в море сползать, незаметно так. А моржи — они только на суше неуклюжие, в воде они очень опасны. Лодку пробить морж может запросто.

Хорошо, что, пока мы ездили вокруг Богатого, на нашу лодку вчера покушались только льдинки. На острове впервые с 1992 года удалось провести учёт птиц. Кайр на базаре стало меньше, а моевок больше. Говорят, что это общая тенденция, не только здесь такая ситуация.

В Русской Гавани угадали с точками и геологи, и энтомологи. Андрей Пржиборо в сборах со дна озера и реки обнаружил уже по крайней мере два семейства двукрылых. Но это только предварительные данные. Энтомологические сборы в Русской Гавани, насколько можно судить, проводятся впервые. Николай Михальцов собрал, как говорит, просто учебные на вид образцы с колониями окаменелых кораллов. Бур, правда, при работе сломался, хотя сегодня опять завёлся.

Немного о Русской Гавани

Залив находится между полуостровами Литке и Шмидта

Внедряется в остров на 10 км

Между входными мысами Макарова и Утешения расстояние 8 км

Залив был назван так в ХIХ веке, потому что там имелись многочисленные следы деятельности поморов. Какие конкретно, не знаю. До 30-х годов, в литературе указывают, что были на побережье кресты, возможно, обетные. Примерно там, где сейчас находится станция, располагалась поморская стоянка.

Полярная станция в Русской Гавани была построена в 1932 году для проведения работ по программе Второго международного полярного года. Там работали в это время, в частности, гляциологи. Ледник Шокальского изучали в 1957–59 годах по программе Международного геофизического года.

Группа сантехников и череп на горе

От Русской Гавани до следующей нашей точки — бухты Мака — около четырёх часов. Сегодня обеды и ужины не переносятся. Мы вписываемся по маршруту в судовое расписание. Перед высадкой, как обычно, проходил инструктаж, заранее, ещё на подходе к бухте. Заодно нам рассказывали о том, что же вообще такое Новая Земля

Во время инструктажа что-то о судно застучало, и все бросились к иллюминаторам. На выходе (или входе) из бухты был лёд.

— Ну вот, высадки не будет... — с одной стороны я расстроилась, с другой выдохнула. Все-таки полтора часа сна не способствует бодрому состоянию.

Но льдины группировались почти исключительно на входе. Чем ближе к леднику — здесь тоже вполне себе эффектный ледник — воды оказалась чистой. К середине дня солнце скрылось, стало пасмурно и очень тихо. Это такая хорошая пасмурность, которая не предвещает осадков, а навевает спокойствие. На берег ушла группа геологов. Я надела шапку — без шапки на палубу нельзя — взяла штатив и поднялась снимать лёд.

Ледники Новой Земли не похожи на ледники Земли Франца-Иосифа. Последние обычно с куполом. Здешние, на мой взгляд, очень похожи на аргентинский Перито Морено. Конечно, тот с коллегами спускается в озеро, а новоземельские в море, но вот как-то этот вид между двумя горами, этот небольшой подъем... Только вода синее, и горы насупленнее. Да еще всякими картинками пугают. Прямо напротив «Молчанова» красовался... череп. Череп привидения. С огромными глазищами и наглой ухмылкой. Я с 2013 года собираю «арктические физиономии». Почему-то снег на склонах летом в высоких широтах предпочитает группироваться антропоморфно. О, как завернула! Рожицы Арктика рисует. А ещё лошадиные головы, ведьм в остроконечных колпаках и на мётлах, дам с собачками. Или у меня богатое воображение. По череп не я одна увидела.

«Молчанов» довольно быстро крутился, и у меня сами собой снимались панорамы — не надо было штатив шевелить. Очень хорошо получалось — плавно и с нужной скоростью. Только план оставалось менять.

Геологи вернулись, на берег направилась ещё одна группа. Буквально на 10 минут, чтобы собрать снег. По заданию Центра коллективного пользования Арктики. Пробы будут исследовать на взвешенные частицы. Снег собираются не просто так.

— У нас тут бригада сантехников, — Юлия Андреева и ещё двое студентов загружались в лодку с большими трубами и трёхлитровыми банками. Снег набирается при помощи стерильной трубы и утрамбовывается в стерильную банку. Пробы будут изучать уже на берегу. Это уже четвёртая порция банок — с каждой точки привозится по 3 штуки. Пока снежная команда аккуратно, как малышей, упаковывала свою добычу, мы с Ириной Покровской подошли ближе к скале. Здесь тоже есть уступы и некоторые не пустуют. В бухте Мака небольшой базарчик устроили люрики.

Они смотрели на нас сверху вниз и что-то возмущенно покрикивали. Пролетела моевка с кусочком водоросли или чего-то подобного в клюве (сначала написала — в зубах, но вовремя заметила). У них сейчас гнездовой период, поэтому каждая вторая моевка летает со строительным материалом.

А про сантехников дошутились. Вот на берегу ведь ни одной соринки, никакого мусора, вода прозрачная, и тут я чуть не наступила на ёршик. Да, ёршик для чистки... сантехники.

На выходе из бухты Мака льдины вновь проверили корпус «Молчанова» на прочность. Сразу было понятно, в какой момент мы покинули бухту — стук прекратился. У меня было 2 часа, чтобы поспать — а то я чуть не заснула прямо в баре.

Очень древний организм или на Новой Земле тоже были тропики

Как этот залив сегодня только не обозвали: и Иноземцева, и Чужестранцева, и Чужеземцева... Около 20 часов мы пришли в залив Иностранцева. До этого про это место я слышала только, что «там очень красиво и ледник».

В Иностранцева мы догнали вчерашнюю погоду из Русской Гавани: солнце, гладкое море и безветрие. По прогнозу, говорят, этот подарок Арктики вот-вот закончится, но пока просто идеально. Для того, чтобы проехать вдоль ледника, например. С ледниками тут всё прекрасно. Он здесь даже не один. Мы высадились неподалеку от перекрёстка двух — маленького и большого. Среди льдин сновали люрики. Только я навела камеру на парочку ближайших, со стороны ледника загремело, и крохи тут же нырнули. Гремело со стороны большого ледника, но, как я не приглядывалась, никаких признаков падения льда не увидела. Люрики меж тем вынырнули. Но я уже сосредоточилась на леднике.

Точка подошла геологической группе для отбора образцов для палеомагнитных исследований.

— Здесь осадочные породы, малоизмененные, для нашего исследования как раз подходит. Возраст пород не менее 540 миллионов лет, — пояснил Николай Михальцов.

Формировались эти породы в широтах низких, совсем не там, где Новая Земля располагается сейчас. О том, что архипелаг когда-то располагался в тропиках, сложно поверить. Но, как пошутил кто-то из группы, «песок-то на берегу чёрный, как на лучших пляжах», скажем, Гавайев.

— Полярные регионы, особенно наши полярные регионы, настолько слабо изучены, что до сих пор почти белым пятном остается. Это история формирования геологических ландшафтов, которые мы наблюдаем сейчас. Мы бы хотели продолжать наши исследования. Не зная, как формировалась Арктика, сложно ставить глобальные геологические задачи.

А потом мы от ледника уехали. Ехали довольно долго. Люрики здесь на нас особо внимания уже не обращают, иногда стайка крутанётся. Меня всегда поражало, как они умудряются так синхронно летать — лететь в одном направлении, одновременно резко разворачиваться и идти крыло в крыло.

— Ирина, смотрите!

С одной из гор начала сходить небольшая лавина. Точнее, продолжила — снег посыпался примерно в нижней трети склона. Туда он добрался еще до нас — может, час, а, может, неделю назад. Снежная масса съехала съехала на пару десятков метров и опять замерла. А мы ехали дальше, к водопаду. С воды он казался маленьким, зато вблизи... Речушка словно отталкивалась от красного ступенчатого склона и бесшабашно летела вниз, ныряла в снег, и появлялась опять мирным ручьём.

Но до водопада мы дошли не сразу.

— Идите быстрее сюда, с фотоаппаратом! — со склона махал Денис Авдеев. — Это обязательно нужно снять.

Камни из под ног сыпались, не давая просто так вскарабкаться. Камни на арктических островах коварные — так и норовят уехать из-под ног. Денис стоял над большим плоским серым камнем.

— Видите этот отпечаток? Это было живое существо. Я практически в этом уверен.

На светлой поверхности чётко отпечаталось не то растение, не то животное, а может и не то, и не другое, но точно живое и ужасно древнее.

— Возможно, это представитель так называемой вендской фауны. Это период, который продолжался с 750 до 600 миллионов лет назад... Тогда и жили такие существа, в древнем море.

— Денис, а как Вы узнали, что надо именно здесь смотреть?

— Ну, надо смотреть определенные камни. Да, с виду они такие невзрачные, но на них могут обнаружиться такие вот отпечатки.

На соседнем камне оказались ещё отпечатки, трёх существ поменьше, не настолько явные, как первый, длиной больше, чем геологический молоток.

— Скорее всего, камни принесло с соседнего склона. Здесь же был ледник. Они не слишком окатаны, так что их тащило не слишком далеко.

Мне всегда было интересно, как на камнях отпечатывались организмы, у которых не было скелета. Это ведь в море происходило. Как так складывались условия, что их «запаковывало», никто не успевал съесть? И они остались в вечности.

— Давайте выкопаем камень и унесем с собой! — я уже не могла оторваться от находки.

-Да что Вы, лодка утонет, если мы его заберём. Я у Вас потом фотографии возьму, — Денис устремился дальше по склону.