140 лет со дня рождения первого руководителя Бюро погоды СССР А.Ф. Вангенгейма
22/10/2021
Вангенгейм Алексей Феодосьевич [09(22).10.1881 – 03.11.1937], метеоролог, организатор и первый руководитель Единой Гидрометеорологической службы СССР (1929–1934).
В 1898 г. его имя впервые появилось в Летописях ГФО как наблюдателя МС Уютное, организованной отцом в своем имении. Сочинение по метеорологии «Скорость циклонов» позволило ему заменить диплом II степени выпускника Московского университета на диплом I степени.
Становление А.Ф. Вангенгейма как ученого, организатора единой Гидрометеорологической службы СССР относится к 1911 году, когда Министерство торговли и промышленности организовало гидрометеорологическую службу Каспийского моря (1911–1913 гг.) с центральной станцией в Петровске (ныне г. Махачкала) и пригласило Алексея Феодосьевича ее возглавить.
В 1916 г. Алексей Феодосьевич прослушал синоптические курсы при ГФО и получил назначение на должность зав. Военметом 9 армии, где пробыл до февраля 1918 г. С 1922 г. служил в ГФО-ГГО: ст. адъюнкт, физик, ст. физик Отделения синоптических работ и долгосрочных предсказаний. Дважды (1925 и 1926) входил в состав Правления ГГО. В 1925 г. назначен зав. подотделом физико-математических учреждений Научного отдела Главнауки с оставлением в должности Члена Правления ГГО. Действительный член ГГО. Избирался депутатом Ленинградского, а затем Московского Советов. Участник 1-го Геофизического съезда (1925). В 1929 г. назначен председателем Гидрометеорологического комитета СССР. А.Ф. Вангенгейм стал первым и единственным руководителем Гидрометеорологической службы страны, работавшим до назначения на должность руководителя не только синоптиком, но и в Главной Геофизической обсерватории.
Именно А.Ф. Вангенгейму принадлежит ведущая роль в объединении разрозненных ведомственных сетей гидрометеорологических наблюдений в единую систему – Единую гидрометеорологическую службу страны (1929-1930). По инициативе А.Ф. Вангенгейма в Москве было организовано Бюро погоды СССР, ставшее в дальнейшем Гидрометцентром России. Им был разработан, и признан лучшим среди предложений других стран, план проведения второго Международного полярного года (1932/1933); реорганизована Главная Геофизическая обсерватория в Ленинграде, организованы магнитные съемки по территории СССР.
Возглавляя национальный Комитет по проведению Второго МПГ и при его непосредственном участии был блестяще проведен Первый Всесоюзный геофизический съезд (1933). Однако 8 января 1934 г. Алексей Феодосьевич был арестован, а 27 марта 1934 года по ложному обвинению, Коллегией ОГПУ он был осужден на 10 лет лагерей. Через Кемь был этапирован на Соловки, где провел более 3 лет.
Письма из «Соловецкого ада», сохраненные дочерью Элеонорой Вангенгейм, возвратили имя основателя и первого руководителя Единой гидрометеорологической службы СССР – Алексея Феодосьевича Вангенгейма.
В письмах жене он писал: «...Ветер сможет превращать пустыни в оазисы», – и далее, – «Я должен был в 1934 году закончить первый атлас распределения ветровой энергии в СССР. Он, конечно, выйдет, но уже без меня. Совершенно то же самое, и с так наз., солнечным кадастром — моим детищем...».
5 июня 1934 года он услушал по радио трансляцию о встрече О. Ю. Шмидта, вернувшегося из северной экспедиции, и написал из соловецкого лагеря жене: «Ты можешь представить себе мое состояние. И экспедиция О. Ю. и Н. Н. (адмирала Зубова) и др. — только часть целого полярного года, которому я отдал так много сил. Они получают ордена, почет, а я не могу добиться только одной мелочи — быть выслушанным...»
В письме от 15.03.1935 г. А.Ф. Вангенгейм писал жене: «Еще в начале 90-х годов метеоролог Грибоедов создал теорию о том, что отгадка погоды нашей – на севере. Б.П. Мультановский развил эту теорию и назвал даже «центрами действия атмосферы» явления полярной погоды. Я как ученик Б.П. примкнул к его учению, но воочию убедился, что о севере мы почти ничего не знаем. Изучить север – стало моей основной задачей, чтобы разрешить столь актуальную для соц. стр. проблему, как долгосрочные прогнозы. Развить сеть станций на севере, довести ее до достаточной густоты, несмотря на крайние трудности. И вот здесь я пользовался всеми возможностями, чтобы развивать сеть на севере. С одной стороны использование 2-го международного полярного года, с другой – все внимание развитию северной сети станций. Я не упускал ни малейшего повода для этого. В конце 1933 я подвел предварительные итоги – не существовавшая раньше до меня во многих местах севера сеть стала реально существующим фактом. Сюда я относил и большие Сибирские пространства, не освещенные станциями. Уже в 1933 г. оказалось, что сеть грандиозна, станции построены в самых глухих местах. Конечно, не без ошибок, не без недочетов, но сделано было максимум возможного. Эта сеть стала гордостью Союза…»
В том же месяце: «Ты, вероятно, читаешь о предстоящем полете Леваневского через Северный полюс. Как ни странно, но он меня касается очень и очень близко. Невольно вспоминается, что мною сделано для него. Ведь если бы я три года не боролся за полярную сеть станций, перелет был бы невозможен...»
А в письме от 8.06.1936 г. Алексей Феодосьевич упомянул наш Архангельск: «Я не помню такой хорошей погоды, как стоит здесь. В былое время я слышал от Каминского, что лучшее лето, какое он когда-нибудь испытал, путешествуя почти по всей б. России, – на севере – в Архангельске. Действительно что-то свое островное хорошее здесь есть в летних солнечных днях. Солнце сильно греет, но жары нет и в намеке. Самая сильная жара здесь не может быть изнурительной. Но – дни- то хороши, зато их вообще очень мало. Настоящая весна – редкость для Соловков».